Проклятый. Игра с огнём. Отрывок 6
Сергей и слова не сказал ей, когда она вернулась после почти трёхдевного отсутствия. Он работал над бумагами у себя в кабинете, когда она вошла в тишину их квартиры и, сбросив туфли, внимательно осмотрела себя в зеркало. Засосов вроде не было, губы искусаны, но это ерунда. Последний раз Глеб оттрахал Есю прямо в джипе, остановившись в одном из дворов в паре кварталов от её дома. Брал так жёстко, что она кричала, как сумасшедшая. Между ног до сих пор саднило, будто её отымели как минимум двое одновременно. Он не позволил ей и слова сказать. В этот раз никаких новых правил. Он говорил – она делала. И снова в его глазах плескалось безумие, которое рождало внутри Есении страх. Словно он был животным, а она не знала, хватит ли её дрессуры, чтобы удержать Глеба на цепи.
- Сергей Леонидович, я вернулась. Как у вас дела? – Она заглянула в кабинет и снова надела дежурную улыбку, с которой в последнее время всё чаще обращалась к мужу.
- Отдохнула? – Он поднял взгляд от бумаг и также холодно улыбнулся жене в ответ.
- Да. У Колесниковых на даче была. Воздух там свежий.
- Ну, хорошо. А я тебя уже искать собирался. Что-то чувствую себя неважно.
- Может, врача вызвать? – забеспокоилась Еся.
- Да что мне этот врач? Ты дома, теперь вылечишь меня быстро.
Он медленно поднялся, вызвав у Есении желание немедля сбежать. Так же неспешно подошёл к ней и обхватил ладонью её лицо. Опять страх, что он захочет её взять, разлился по венам отравляющими волнами. Есения натянуто улыбалась и прямо смотрела в глаза мужа, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит.
- Ладно, Есения. Чаю мне завари, будь добра, а я пойду прилягу.
Он ушёл, и Еся с облегчением выдохнула. Это было самым началом. Она сама вляпалась в это всё, и теперь только ей придётся с этим разбираться. Когда-нибудь муж и вправду потребует выполнения супружеского долга, а она… Ей придётся лечь с ним в постель. А Глеб обязательно спросит, трахается ли она с Сергеем. И Еся просто не сможет ему соврать.
Есения закусила губу и, решив, что она подумает об этом завтра, пошла на кухню готовить чай.
«И сегодня мы тоже не увидимся?»
«Нет, прости. Я даже позвонить тебе не могу. Постоянно с Сергеем»
«Пиз*ец»
«Он болеет, ты же знаешь»
«Ты вообще не выходишь?»
«В аптеку побегу минут через сорок. А что?»
«Я хочу тебя увидеть»
«Я не могу долго. Пока не могу»
«А мне долго и не надо»
«Хорошо. За углом моего дома круглосуточная аптека. Заречная 35»
«Выезжаю»
«Я буду там минут через сорок»
«Я подожду»
Есения отложила сотовый и в который раз за день сделала глубокий вдох. Короткие смс – вот всё, что она могла позволить себе в общении с Глебом за последние три дня. Той же ночью, когда муж пожаловался на плохое самочувствие, у него поднялась температура, и Еся до утра просидела возле его постели, ругая себя за то, что отвратительно поступила с супругом, сбежав в Москву и исчезнув на трое суток. Врач диагностировал у Сергея обычную вирусную инфекцию, наказал следить за температурой, чтобы не было нагрузки на сердце, и сказал, что дней через пять всё наладится.
И Есения превратилась в сиделку. Её глодало чувство вины перед мужем, потому на его предложения немного отдохнуть и сходить развеяться Еся отвечала категоричным отказом. Зато это повлекло проблемы с Глебом. Он совершенно не желал слушать ничего о том, что она вынуждена быть подле мужа, и присылал ей сообщение за сообщением. И что с этим делать, Еся не знала.
Она скользнула в его машину, и Глеб тут же потащил её на себя, так, что она едва успела ойкнуть.
- Соскучился жутко, - почти прорычал он, целуя её губы, скулы, шею. – Когда сможешь со мной уехать?
- Точно не сейчас. Через пару дней.
- А если прикажу сесть рядом и увезу насильно?
- Мне придётся от тебя сбежать.
Она улыбнулась, целуя его в ответ, и охнула, когда Глеб с силой прикусил её губу.
- Если сбежишь, будешь очень сильно наказана. Ты же была не против связывания и порки?
- Сумасшедший.
- По тебе с ума схожу.
- И я по тебе. Но нужно потерпеть.
- Скажи мне то, что я хочу услышать.
- О том, как сильно я тебя хочу?
- И это тоже. Ты с ним трахалась за эти три дня?
- Дурак ты, Кузнецов. У Сергея температура под сорок всё это время.
- Почему я этому рад?
- Злой!
- Ни хрена. Я даже имя его слышать не хочу. Когда отец о нём говорит, крышу рвать начинает.
- Держи её на месте. Она нам ещё понадобится.
Она снова жадно и быстро поцеловала его, но стоило только ему скользнуть пальцами под её майку, отстранилась, едва не садясь на руль.
- Глеб, потерпи немного, хорошо?
- Что предлагаешь? Дрочить чаще? Или бабу временно завести?
- Ты сейчас специально?
- Прости. Правда, прости. Хочу тебя увезти, раздеть и оттрахать так, чтобы забыла не только о муже, а вообще обо всём.
- Я и так ни о ком не помню. Но мне бежать надо. Я скучаю.
И она быстро, пока он не успел ничего сделать, открыла водительскую дверцу и выскользнула из машины.
Антибиотики подействовали, и уже на следующий день после того, как Еся сбежала к Глебу на их короткое свидание, Сергей почувствовал себя гораздо лучше. Они целый день провели в постели. Еся лежала рядом с мужем, смотрела старые фильмы и ела черешню, а он рассказывал какие-то факты биографий актёров, которые Есения слушала с интересом. Казалось, её муж знает если не всё, то почти всё, и этот факт рождал внутри Еси благоговение и уважение к супругу.
Она гадко с ним поступила. Оправдывая себя тем, что ему дела нет до того, с кем и где она проводит дни и ночи, вляпалась в Кузнецова по самую макушку. А теперь в любом случае ей придётся расхлёбывать, ведь всё это вряд ли кончится для неё безболезненно.
Когда Сергей уснул, она осторожно выскользнула из постели и пошла в кухню, чтобы проверить сообщения от Глеба. Уже через два-три дня она сможет посвятить ему не три минуты в джипе, а хотя бы часа три. На предвкушение новой встречи тело отреагировало мгновенно, и между ног Еси стало влажно.
«Привет. Безумно соскучился»
«Ты не можешь говорить?»
«Хотя бы на смс я могу рассчитывать?»
«Ясно»
Еся чертыхнулась. Четыре сообщения за два часа утром, которые она оставила без ответа. Хорошо, хоть дальше были ещё смс.
«Прикинь, что со мной сейчас происходит. Так и вижу, как ты кончаешь под ним»
Снова коротко ругнувшись, Есения глотнула воздуха, как перед прыжком в воду. Кузнецов идиот, успел надумать себе чёрт-те чего просто потому, что она не могла вовремя ему ответить. Но блин! Если бы она ещё и протащила в кровать сотовый и писала сообщения любовнику из постели болеющего мужа, наверное, она бы сама себя за это возненавидела.
«Я внизу. Выходи, как только вылезешь из-под Сергея».
Дурак! Трижды дурак!
Она выбежала на балкон и выглянула вниз. Его чёрный джип стоял точно под её окнами. Сам Глеб курил, прислонившись плечом к машине.
«Он только уснул. Смотрели кино. Мне никак не выйти»
Он достал сотовый и тут же вскинул голову, безошибочно находя её взглядом. Зажал сигарету в зубах и набил короткое:
«Я буду ждать сколько нужно. Есть разговор»
Есю будто окатило ушатом ледяной воды. Сердце заколотилось где-то в районе горла. Наверняка навыдумывал себе всякой ерунды, и теперь у неё только один выход – спуститься к нему и попробовать успокоить его внутренних демонов.
«Сейчас сбегу из дома. Жди»
Есения вернулась в кухню и глотнула воды из пластиковой бутылки. Во рту пересохло, а проклятое сердце так и продолжало колотиться о рёбра. Она свихнётся, если это всего лишь начало, и дальше её ожидает что-то похуже. Всё уже крутилось со скоростью картинок, мелькающих в калейдоскопе, и остановить это безумное верчение Есе был не под силу.
Она накинула на плечи спортивную кофту, завязала волосы в хвостик, сунула ноги в разношенные любимые кеды и тихонько выскользнула из квартиры. Пока ехала в лифте, успела прокрутить как минимум два варианта развития событий. Или он выманил её, чтобы претворить свою угрозу в жизнь и увезти куда-то. И ей придётся поехать, чтобы хоть как-то его угомонить. Пообещать ему сутки вместе, или двое суток, лишь бы он пришёл в себя и подождал хотя бы пару дней. Или он действительно что-то там себе нарешал и… Дальше этого самого «и» Еся продумать не успела, двери лифта разъехались, и вскоре она уже спускалась по ступенькам крыльца.
- Садись, - бросил Глеб короткое, распахнув для неё пассажирскую дверцу. Он был холодным и чужим, и Есения поняла, что дико, отчаянно боится. Его и того, что он ей скажет. Она устроилась в машине, и Глеб откинул окурок и с силой захлопнул дверь. Она наблюдала за тем, как он обходит джип, двигаясь так, будто он весь состоял из чётких линий. Ничего лишнего. Всё размеренно и резко. Даже то, как он берётся за ручку на дверце, заставляет Есю смотреть на Глеба безотрывно.
- Ну, привет, - говорит он тихо, поворачиваясь к ней. В его глазах снова та лёгкая степень безумия, в которую так легко было влюбиться. И которую теперь так опасается Есения.
- Привет. Я не могла тебе ответить. Кино смотрели, - как можно спокойнее произносит Еся, не зная, куда девать руки. Не зная, может ли позволить себе сейчас податься к нему и поцеловать, а потом шепнуть, послав всё к чёрту: «Увези меня и трахни. Я хочу тебя дико.»
- Да, я это уже понял, - кивает он, улыбаясь почти весело. От этой улыбки по телу Есении проходит озноб. Руки покрываются мурашками. – Холодно? – вежливо уточняет он. Такой далёкий, что хочется кричать.
- Нет. Просто волнуюсь.
- Почему?
- Из-за нашего разговора.
- Чего боишься?
- Что ты что-то придумал.
- На самом деле, придумывать ничего не пришлось.
- Глеб, я же сказала… что мы просто смотрели кино.
- Это неважно. Даже если он тебя трахал, и ты сейчас только из-под него, это неважно.
- А что важно?
Она даже уже не скрывает дрожи в голосе. В салоне машины становится ощутимо холодно. На пару десятков градусов холоднее, чем в чёртовом жарком летнем дне снаружи.
- Важно то, что я люблю тебя.
- Глеб…
- Погоди, дай скажу. Я же сказал, что без ума от тебя. Тебе этого мало?
- Для чего?
- Для того, чтобы быть только со мной.
- У меня есть муж. Я не могу быть только с тобой. Мы же это обсуждали.
- Обсуждали. Но сегодня всё изменилось.
- Для тебя?
- Для нас. Я больше не могу так. Даже от того, твою мать, что ты просто смотришь с ним кино, меня корёжит так, что я из собственной шкуры вылезти готов.
- Глеб, подожди, пожалуйста. Милый мой, хороший, ну не мучайся ты так. Пожалуйста. У нас с ним ничего не было за эти дни, что я с тобой.
В голосе Есении звучат истеричные нотки, а она даже не пытается их скрыть. Она доведена до предела. Страх, что он сейчас вышвырнет её из машины, несмотря на то, что минуту назад признался в любви, такой огромный, что её начинает трясти.
- Ты живёшь с ним под одной крышей. Этого мне достаточно.
В отличие от Еси Глеб абсолютно спокоен. Он уже принял какое-то решение, и достучаться до него будет очень трудно. Если не невозможно. Неотвратимость того, что он скажет ей, душит. Ледяной вакуум, в котором находится Еся, выжигает лёгкие изнутри.
- Что ты хочешь мне сказать?
- А что ты хочешь услышать?
- Я не знаю.
- Что всё как прежде? Я могу соврать. Только это желание эгоистичной суки, которая хочет трахаться с двумя мужиками одновременно. Не находишь?
- Глеб. Ты сейчас скажешь то, что вернуть будет уже нельзя.
- Знаю. А мне-то что с этим делать? Что мне со всей этой ху*нёй делать?
- Ты знал сразу… Что я не одна.
- Знал. А о том, что ты как отрава – не знал. Предупреждать надо.
Он усмехается, усмешка выходит кривой и болезненной. Есения отворачивается, смаргивает жгучие слёзы. Из неё словно разом выбили весь воздух, и теперь она сидит, ощущая, как хочется сжаться в комок под невыносимым грузом. А перед глазами мелькают картинки того, как она отдавалась Глебу, как он брал её, как он стонал, когда она доставляла ему удовольствие.
- Что ты предлагаешь, Глеб?
- У меня только один вариант.
Она закусывает губу, поворачивается к нему, зло стирает с лица дорожки слёз. Смотрит в его глаза, замечая, как его рука, лежащая на руле, подрагивает, словно он борется сам с собой за то, чтобы остаться на месте или податься к ней. Вернуть всё то, что у них было.
- Какой? – наконец, выдыхает она едва слышно.
- Ты уходишь от мужа и живёшь со мной. Я – это всё, что Глеб Кузнецов может тебе предложить. Ну и ещё свод моих правил. Но к ним ты уже привыкла.
- Это предложение руки и сердца? – Изо рта Еси вырывается нервный смешок. Облегчение затапливает её с головой, но она пока не знает, как реагировать и что отвечать ему. – Если да, то очень оригинальное.
- Нет. Муж из меня выйдет хреновый, - абсолютно серьёзно отвечает Глеб. – Или тебе обязательно нужен штамп?
- То есть, ты предлагаешь мне из-за твоего каприза пойти и развестись, а сам говоришь, что жениться на мне не желаешь?
- Еся, это попахивает мыльной оперой. Тебе обязательно нужен статус замужней? Чтобы было, кому снова наставлять рога?
- Сволочь! – она не выдерживает и бросается на него, в итоге оказываясь зажатой между Глебом и рулём. Случайно нажимает на гудок, и двор оглашается протяжным звуком. – Зачем ты творишь со мной всё это? Я не заслужила!
- А я? Я заслужил? – Глеб прижимает её к себе, впивается в губы поцелуем. Болезненно-жёстким, таким, что когда отстраняется, Есения чувствует на нижней губе солоноватый привкус крови от укуса. – Ну? Мне нужен твой ответ прямо сейчас. Либо ты садишься рядом, и я увожу тебя сейчас же. Либо ты выходишь из машины, и больше мы не встречаемся.
- Глеб, я так не могу! Ты понимаешь?
- Нет. Я не понимаю.
- Я не могу оставить всё просто потому, что ты этого захотел. Не могу!
- Что в этом сложного?
- Я знаю тебя неделю. А сейчас ты мне говоришь, что мы поедем хрен знает куда, а ты даже не желаешь видеть меня рядом с собой всегда. Я недостойна того, чтобы стать твоей женой.
- Это всё адская хрень, Еся. То, что ты говоришь. Это неважно. Все эти штампы и белые платья. Важно только то, что есть между людьми.
- И что есть у нас?
- Потрясный секс. Взаимопонимание. С последним, правда, стало не особо.
- Глеб, я не могу вот так взять и кардинально поменять свою жизнь, понимаешь? Мне нужно время.
- И за это время ты будешь ложиться под меня, а с благоверным смотреть фильмы и готовить ему пельмени?
- Он мой муж.
- И я не могу больше с этим мириться. У тебя нет времени, Еся. Мне нужен твой ответ прямо сейчас. Ты едешь со мной?
Он смотрит на неё пристально, глаза горят лихорадочным блеском. Зверь натянул цепь, вырывая свой поводок из рук Есении. Удержать его на месте не может ни она, ни он. Что будет, если сейчас она кивнёт, пересядет на соседнее место и позволит себе переломить свою жизнь на два отрезка? Как быстро она наскучит ему? Они знакомы неделю, но уже успели натворить столько, что не расхлебать и за три жизни. Ей тридцать два, ему двадцать четыре. Он ещё влюбится в десять раз, а она очнётся от кратковременного сна одна, без него, со сломанной жизнью, от которой не останется даже кучки пепла.
- Я не могу, - выдыхает едва слышно, и на губах Глеба расползается страшная улыбка. Будто он хочет сказать ею «я так и знал». Он резко распахивает дверцу и ссаживает Есению на землю, заводит машину, срывает джип с места, на ходу захлопывая дверь. С визгом вылетает из двора и вливается в поток машин на проспекте.
Из горла Есении вырывается рыданием судорожный всхлип, который она даже не пытается сдержать. Она ещё стоит некоторое время, охваченная безумной надеждой на то, что он вернётся.
А потом идёт к дому, понуро опустив плечи и не находя в себе сил стереть слёзы, безостановочно льющиеся из глаз.
Всё кончено.
Теперь точно – всё.